Яд Минувшего. Часть 1 - Страница 71

— Садитесь, виконт. Вы уже отдохнули и еще не застоялись? — Это была шутка, но смеяться не хотелось.

— Я готов в любое время выехать в Бергмарк. — Не вызови Савиньяк теньента Давенпорта сегодня, завтра Чарльз стал бы добиваться аудиенции по собственному почину.

— Кто-то в Бергмарк отправиться должен, — подтвердил маршал, — а вы или нет, сейчас решим. Я предлагаю вам должность офицера для особых поручений при моей персоне. Если вас это не устраивает, отправляйтесь в Торку и дальше, к отцу.

— Могу я спросить о причинах вашего предложения? — Следовало сказать «заманчивого» или «лестного», но Чарльз никогда не умел объясняться с начальством.

— Вы знаете Олларию и знаете правду, по крайней мере изрядный ее кусок. Это может оказаться полезным. — Маршал перевернул песочные часы, зевнул и взялся за толстую, потрепанную книгу. — Короче, думайте.

Можно было ответить сразу, но Лионель словно бы забыл о собеседнике, а напоминать о себе не хотелось. Оставаться при старшем Савиньяке хотелось еще меньше, но другой дороги в Олларию не было.

— На обеденном столе вино и бокалы, — маршал Севера с шумом захлопнул свою книгу, — а за что пьем, скажете вы.

Давенпорт взялся за кувшин. Лионель не сомневался, что теньент останется, и он оставался. Не из-за должности и уж тем более не потому, что от Барт-Уизера, где зимовала Северная армия, до Давенпорта полдня пути. У Савиньяка больше шансов прогуляться к столице, это решает все. Виконт аккуратно разлил красную жидкость.

— Господин маршал, прошу вас.

— Благодарю. — Граф протянул руку, на лишенном браслета запястье белел шрам. В армии шутили, что Леворукому надоело путать братцев и он пометил любимчика. — Вы остаетесь?

— Да, — твердо произнес Чарльз. Лионель, в отличие от Эмиля, виконту не нравился, но симпатии не имели никакого значения. — В чем будут заключаться мои обязанности?

— В особых поручениях. — На гербе Савиньяков красовался олень, но когти у маршала были закатные. После каданской победы разговоры о том, что красавчик Лионель слишком рано получил алую перевязь, увяли сами собой.

— Могу я узнать, о поручениях какого рода идет речь?

— Открылись некоторые обстоятельства, весьма обнадеживающие, — объяснил Лионель. — Нам предстоит Ренкваха задом наперед.

— Вы решились выступить? — справиться с голосом Давенпорту не удалось, и маршал слегка улыбнулся.

— Удивлены? — Савиньяк отхлебнул вина. — Спасибо Бонифацию, если б не он, сидеть бы нам с торской кислятиной… Это хорошо, что вы удивлены, значит, другие удивятся еще больше.

— Неделю назад, — не выдержал Давенпорт, — вы придерживались другого мнения.

«Развалины и трупы захватить просто, — бросил тогда Лионель, — но можно ли их назвать Олларией? Нам нужен живой город…»

— Я всегда придерживался одного мнения, — сощурил черный глаз Лионель. — Чтобы занять город малой кровью, нужен мятеж, а еще лучше — переворот, и он у нас будет. Наведем порядок в Олларии, и к Весенним Волнам — назад. Эту весну гаунау не пропустят, не надейтесь.

— Я не для того просился в Торку. — Почему его при виде маршалов тянет на дерзости?

— Вы отказывались от повышения и просились в Торку, — холодно заметил Савиньяк, — из-за Октавианской ночи. Вы были обижены, вот и решили заняться «гусями». Это было глупо, и я настоял на вашем переводе во дворец.

— Так это были вы, — пробормотал Чарльз, — вы…

Савиньяк что-то соскреб ногтем с книжного переплета:

— А вы полагали, вас задержали Рокслеи?

— Я на это надеялся. — Пусть знает, хуже не будет. — Господин маршал, почему вы меня не предупредили?

— Некоторые действуют лучше всего, будучи предоставлены самим себе, — снизошел до объяснения Лионель. — У вас были пистолет и выбор. Вы решили, выстрелили и прыгнули в окно. Кстати, знаете ли вы, что прикончили не только Генри Рокслея — между нами говоря, прекрасный выбор, — но и еще человек двадцать?

Давенпорту показалось, что он ослышался. Савиньяк улыбнулся, напомнив довольного жизнью леопарда:

— Я получаю письма из Олларии. Большинство офицеров, открывших Альдо проход к столице, были приглашены в Тарнику. Туда же выехал и принц, но не доехал, потому что вы на него напали. Альдо был ранен и вернулся в Лаик, вы не стали его преследовать, а вместе с вашими приверженцами рванули в Тарнику, где и перебили приехавших за наградами предателей. Сомнений быть не может, вас описали с величайшей точностью.

— Это был не я, — глупо пробормотал Чарльз, — не я и не Ансел… Кто это был?

— Полагаю, наемники все того же Ракана, — жестко ухмыльнулся Лионель. — Благородный принц не желал платить по счетам, а может, ему было нечем, и он избавился от кредиторов. Весьма разумно.

— Это предательство. — Голова кружится, но от чего: от новостей или от вина? — Ракан предает даже своих. Вы не можете одобрять предательство!

— Одобрять не могу, но иногда без него не обойтись. — Лионель приподнял бокал. — Вас, к примеру, я предать могу, имейте это в виду. Вас, но не Талиг.

— А Первого маршала? — Зачем он спросил? Его дело — исполнять приказы, а не набиваться на разговоры.

— Алву? — Савиньяк усмехнулся. — Нет, Алву я не предам, точно так же как он не предаст меня. В случае необходимости один пожертвует другим, только и всего.

— И чем это отличается от предательства? — Лионель был омерзительно прав, Чарльз понимал это и все равно спорил, не мог не спорить.

— Предательство для предаваемого всегда является неожиданностью и неприятностью, — маршал Севера больше не улыбался, — а мы знаем, чего ждать друг от друга. Если потребуется поджечь фитиль, ни меня, ни Алву не остановит то, что другой привязан к пороховой бочке.