Яд Минувшего. Часть 1 - Страница 58

К оглавлению

58

— Кого вы считаете ызаргом? — не выдержал Дикон. — Не думаете ли вы…

— Ричард, — сверкнул глазами сюзерен, — ты не в Надоре. Что вы имели в виду, маркиз?

— О, я всего лишь вспомнил один из забавных рассказов. Рафиано притчами добивался больше, чем бумагами, но я хочу понять, чем мои слова задели герцога Окделла?

— Ничем, — пробормотал Дикон под взглядом Альдо, — ровным счетом ничем.

— Долг дипломата не замечать пролитого вина и неосторожного слова, — усмехнулся старикашка, — но дипломатов меньше, чем людей, лишенных такта. Герцог Алва обладает весьма своеобразным чувством юмора, а людям свойственно повторять чужие шутки.

Я искренне сочувствую послу Кагеты. Еще месяц назад доблестный казарон гордился несокрушимым здоровьем. После прискорбного случая с верительными грамотами несчастный слег и не покидает своей резиденции, но погубивший репутацию блистательного Бурраза шутник по сравнению с Алвой не более чем дитя. Я бы не советовал подвергать кэналлийца суду. Поверьте старому дипломату, слухи о хёксбергских победах Ворона безопасней его самого.

— Герцог Алва предстанет перед судом, — рука Альдо легла на эфес, — и он ответит за все свои преступления по законам Эрнани Святого.

Глава 5. РАКАНА (Б. ОЛЛАРИЯ)
400 год К. С. Ночь с 9-го на 10-й день Зимних Скал

1

Солдат притащил ужин, Эпинэ лениво ковырнул наперченную свинину и устыдился того, что не голоден. Хлеб дорожал не по дням, а по часам, что до приличного вина, то оно уверенно становилось редкостью. Скоро придется грабить окрестные деревни, хотя их и так грабят. До весны «Великая Талигойя» сожрет себя самое, а дальше что? А ничего, со всем нужно покончить раньше.

Иноходец отправил в рот пару оливок и запил вином, прикидывая, что напишет «невесте» и Реджинальду. Если он рассчитал верно, известий от Лионеля следует ждать не позже, чем к концу месяца, а если — нет? Когда он уговаривал Айрис, главным были впутавшиеся в мятеж друзья и вассалы, теперь все заслонила Оллария. Карваль тоже это чувствует, да и остальные южане больше не хотят уходить. Дора что-то перевернула во всех, словно дошедшие до кровавого фонтана принесли еще одну присягу. Главную и единственную…

Робер жевал оливку за оливкой, глядя, как жаркое покрывается слоем застывающего жира. После Сагранны смерть казалась выходом, теперь стала предательством, да и Матильда велела ему жить. Спасибо, не приписала «долго».

Из Тарники вестей не было, но Иноходец не сомневался: принцесса решилась на разрыв. Что ее доконало? Смерть Удо, которая еще может оказаться ложной, или все сразу, от зимы до Айнсмеллера? Джереми клянется, что раздевал труп, а Дикон не помнит, запер он двери или нет. Может, и не запер, только вряд ли Борн без сапог и камзола незамеченным выбрался из чужого дома и исчез. Да и куда бы он пошел? Только к Дугласу, а Дуглас бросится к Матильде… Если так, понятно, почему принцесса засела в Тарнике, но почему они молчат?! Не верят?

Внизу что-то зашуршало, вцепилось в ногу, полезло вверх. Робер рванулся вскочить, но серый хвостатый клубок уже добрался до груди. Клемент! Клемент в Олларии?!

— Это ты? — Повелитель Молний очумело потряс головой, дивное виденье никуда не делось. Только чихнуло и решительно поползло к лицу. — А ну покажись!

Прятаться гость не собирался, скорее наоборот. Иноходец отодрал невесть откуда взявшегося приятеля от камзола и осмотрел со всех сторон. Крыс заверещал и дрыгнул задними лапами. Выглядел он отменно, блестели глазки-ягодки, воинственно топорщились усы, весело розовел хвост, только шкурка стала совсем светлой. Поседел. От старости или от ночной скачки?

— Ты откуда? — спросил Эпинэ, водружая Его Крысейшество на стол.

Клемент дернул носом. Он любил хозяина, но пожрать любил еще больше, а вокруг пахло едой. Нос дернулся еще раз, Клемент лихо развернулся и издал требовательный писк. Оголодал! Рука Робера сама отломила кусок хлеба, обмакнула в соус и положила на тарелку. Крыс почесал за ухом и рванул к угощенью с явным намереньем подкрепиться.

— Обжора, — укоризненно произнес герцог. Клемент не ответил — он был занят. Добравшись до корки, крыс вцепился в нее передними лапками, раздалось знакомое чавканье. Эпинэ на всякий случай прикрыл глаза ладонями, досчитал до шестнадцати, убрал руки: Его Крысейшество сидели на столе и старательно угощались.

— А Матильда в Тарнике. — Иноходец подлил себе вина и поднял бокал. — Вот она обрадуется. Ну, давай за встречу, что ли.

Клемент и ухом не повел. Эпинэ брызнул красным вином на изогнувшийся змеей хвост. Хвост недовольно дернулся, и Робер торопливо закусил щеку. Не хватало разрыдаться над лопающим крысом. Не над матерью, не над жертвами Доры, а над выскочившей из прошлого живой и здоровой зверушкой.

— Посажу в ящик, — пригрозил обжоре Иноходец, — а то мало ли… Кошки, собаки, люди…

Корка стремительно кончалась, Робер допил бокал и потянулся к блюду: морить Его Крысейшество голодом было кощунством.

В приемной затопало и забормотало, Эпинэ бросил хлеб на скатерть и, не ожидая ничего хорошего, повернулся к двери. Видеть кого-либо не хотелось, но желания Повелителя Молний никого не волновали.

— Монсеньор, — Дювье казался смущенным, — тут… У черного хода двое, старик и мальчонка. В капюшонах. Кажется, смирные. Говорят, вы их ждете. Вроде как вестника посылали…

Вестник покончил с первой коркой и потянулся за добавкой. А он совсем рехнулся, если решил, что Клемент сам отыскал хозяина.

58