Яд Минувшего. Часть 1 - Страница 22

— Повиновение… кардиналу. — Драться с клириком и королевской бабкой Кавиот не собирался. Левий усмехнулся и в сотый раз поправил своего голубка.

— Виконт Темплтон, будет лучше, если вы уйдете.

— Ступай ко мне, пусть Лаци тебя накормит.

— Хорошо. — У Дугласа хватило смекалки по всем правилам чмокнуть кардинальскую руку. Твою кавалерию, когда все они успели изовраться, когда из родичей и друзей превратились в подданных?!

— Ваше Высочество, — мягко произнес Левий, — могу я попросить вернуться в свои покои и вас?

— Не можете. — Не хватает спрятаться под кардинальскую мантию. — Дуглас пришел ко мне, и, в конце концов…

— Любопытная фреска, — все так же мягко заметил клирик, — вернее, не сама фреска, а сюжет.

Матильда с готовностью взглянула на стену, где легковооруженный всадник мчался навстречу закованному в броню рыцарю.

— Насколько я понимаю, это первая встреча Франциска Оллара и Рамиро Алвы. — Кардинал едва не ткнулся носом в картину. — Святой Адриан записал зависть в грехи. Я, грешник, всегда завидовал высокому росту и хорошему зрению.

— Вы плохо видите? — За сближающимися всадниками высились городские стены, небо над ними было синим и веселым.

— В детстве мне запрещали читать, — лицо Левия стало задумчивым, — но я читал. По ночам, с коптилкой, которую сделал сам. Я узнал много нового, но глаза испортил, поэтому так и не выучился стрелять. Вы помните, каким стрелком был Его Святейшество?

— Помню. — Адриан как-то признался в любви к оружию. Почему он стал церковником? Кем он вообще был?

— Умный художник, — Левий никак не мог оторваться от фрески, — не унизил своего короля ни поражением, ни ложью. Замечательная вещь, жаль будет, если сотрут.

— До сих пор не стерли, и дальше не тронут. — А Удо тронули. Салиганова вранья оказалось достаточно, чтоб взять под стражу друга.

— Слава королю! — Стоявшие у двери олухи раздвинули алебарды, пропуская Его Величество.

— Нам доложили о вашем визите. — Королевская физиономия не сулила ничего хорошего, кардинальская была не лучше. — Мы удивлены.

— Мы тоже, — кивнул Левий, — мы были очень удивлены, узнав об аресте графа Гонта.

— Кто вам донес? — рыкнул Альдо. — Темплтон?

— Слуге Создателя не доносят, но доверяют, — отрезал кардинал. — Я говорил с Дугласом Темплтоном, и не он сказал мне, но я ему. Темплтон не знает, почему граф Гонт взят под стражу, более того, для него эта новость стала громом среди ясного неба, и теперь я спрашиваю тебя, сын мой.

— Королей не спрашивают, — набычился внучек, — и короли не отвечают.

— Короли и угольщики равно ценны в глазах Создателя, и я именем Его требую ответа. — Альдо был выше собеседника на две головы и младше лет на тридцать, при желании он мог поднять кардинала одной рукой. Не поднял.

— Граф Гонт — предатель, — изрек внук, теребя толстую, впору волкодаву, цепь. — Он покушался на жизнь герцога Эпинэ.

Этого Матильда вынести не смогла. Мевен знал Удо без году неделю, он мог повторять чужие глупости, Мевен, но не Альдо.

— Сбесился? — Если б не гимнеты у двери, вдовица схватила бы внука за шкирку. — Айнсмеллер — кошки с ним, но друзьями не швыряются!

— Удо не друг, — Альдо, надо отдать ему справедливость, говорил спокойно, — и никогда им не был. Он, к твоему сведению, еще и Суза-Муза. Это он нас выставил Леворукий знает кем.

— Сам ты себя выставил, Суза-Муза тебе только зеркало под нос сунул. Любуйся, голубчик! — Только бы не заорать! Только бы не заорать в голос. — И молодец, что сунул, иначе тебя не пропрешь. Глухарь на токовище и то больше соображает!

— Ваше Высокопреосвященство, — глухо бросил Альдо, — мы сказали, вы слышали. Гимнеты вас проводят, а нас ждет Совет.

— Никуда ты не уйдешь, — возвестила Матильда, заступая дорогу. Проклятые юбки пришлись как нельзя кстати, обойти заполонившую проход копну было невозможно.

— Ее Высочество права, — наклонил голову Левий, заходя во фланг. — Разговор не кончен. Вы обвиняете графа Гонта в покушении на жизнь герцога Эпинэ и в том, что он использовал имя Сузы-Музы, но обвинения не есть доказательства. Я настаиваю на разговоре с обвиняемым.

— Нет, — огрызнулся внук. — Это наше дело.

— Да, — вздернул подбородок Его Высокопреосвященство, — власть духовная превыше власти светской, отрицающий это — есть еретик, подлежащий отлучению от церкви. Слуги Создателя возносят ввысь верных и праведных, и они же низвергают возгордившихся. Твоей власти, Альдо Ракан, нет и декады, она слаба и слепа, как новорожденный щенок. И ты слеп и слаб.

— Это вы слепы, — сжал кулаки Альдо. — Раканы вернулись навсегда по праву крови. Я рожден анаксом, мне не нужны ваши советы.

— Что ж, — не стал спорить Левий, — в таком случае я покидаю этот город. Непогрешим лишь Эсперадор, а я всего лишь кардинал. Я ошибся, возложив корону на голову еретика и безумца, и готов нести ответ за свою ошибку.

— Хватит дурить! — прошипела Матильда, напрочь позабыв, где она и кто перед ней. Как ни странно, это помогло — внук глубоко вздохнул и улыбнулся. Виновато, как в детстве.

— Ваше Высокопреосвященство, простите меня. Когда человеку веришь как себе, а он предает… Я слишком верил Удо, мы все верили… Его бы никогда не поймали, если б не случайность. Борна застигли за составлением очередного письма Сузы-Музы.

Левий провел большим пальцем по эмалевым крылышкам:

— Я не вижу связи между нападением на Эпинэ и играми графа Медузы.